В конце прошлого года в Алматы на некоторое непродолжительное время вернулась наша соотечественница – мотопутешественница Юлия Голоскокова, которая пересекла на байке континент Южная Америка и побывала в Антарктиде. В одном из кафе южной столицы члены мотосообщества Star Riders организовали встречу с Юлией, на которой побывал и наш корреспондент.
Прежде всего стоит сказать, что в бурную мотожизнь Юлия окунулась внезапно и неожиданно даже для себя самой. Поначалу она просто работала в Эквадоре и для передвижения использовала совершенно утилитарное, простое и понятное транспортное средство – 150-кубовый скутер. Она тряслась на нем по грунтовым каменистым дорогам, иногда за день преодолевая по 100 километров и больше.
Корр.: А как вообще ты попала в Эквадор?
– В 19 лет я бросила учебу в Энергетическом институте, оставила джаз-банд, в котором играла на саксофоне, и поехала волонтером в Индию, где стала работать в детских домах и малообеспеченных семьях. С тех пор началась моя скитальческая жизнь. Спустя 12 лет вернулась в Алматы и через некоторое время за десять месяцев потеряла всех родных: маму, папу, двух бабушек. Каждые полтора месяца были похороны. Уехала в Эквадор, так как искала место, где можно было бы спрятаться от вопросов «Юлечка, у тебя все хорошо?», «Ты как себя чувствуешь?». Поселилась в деревне Аноа на побережье Тихого океана. Первые три месяца просто смотрела на океан и плакала. Потом стало отпускать, пришли житейские проблемы и потребности. Одна из них – ездить в супермаркет за 22 километра от деревни. Встал вопрос – на чем? Попросила знакомого эквадорца купить мне небольшой китайский скутер с объемом двигателя 150 кубических сантиметров. Вот так я познакомилась с двумя колесами.
В какой-то момент я переквалифицировалась из волонтера в терапевта по проблемам позвоночника, прошла в Уфе соответствующую подготовку. Затем снова вернулась в Эквадор и стала работать там с людьми, у которых были проблемы. Ездить приходилось много, в том числе и через Анды. За неделю я наматывала по тысяче километров, и еженедельно механики в деревне меняли масло. Однажды двигатель маленького скутера просто сгорел высоко в горах. Пришлось идти пешком и толкать мое двухколесное чудо, пока попутный пикап – старенький форд – не подобрал нас со скутером и не доставил в деревню, где был механик. Им оказался мальчишка лет семнадцати, и, глядя на мой скутер, первым делом он поинтересовался: «А где у него мотор?» Подобных приключений потом было немало. Выручали разные люди, они рассказывали о своей жизни и спрашивали о моей. Меня стало затягивать в общение с ними. В общем, наверное, тогда и возникла жажда путешествий.
Корр.: И в твоей жизни появился мотоцикл…
– Да. После «трагической гибели» скутера я приобрела новенький 200-кубовый китайский байк. И все бы ничего, но он же был с механической коробкой передач! Как их переключать, мне показали, но пока я ехала к месту регистрации мотоцикла, останавливалась с дюжину раз, так как глох двигатель. Местные ребята прозвали меня «Русская Хулия – убийца мотоциклов». И вот в один прекрасный день мне сказали, что в Колумбии находится белорусская мотопутешественница Катя Дубаневич, совершившая в 2018–2020 годах кругосветку. А я себя в то время позиционировала как человек, который просто по работе передвигается на мотоцикле по Эквадору. Там на таких байках ребята развозят пиццу. Однако знакомство манило. Я позвонила Кате, и мы поехали на международный мотослет. Вместе с участниками слета, которые, как вы понимаете, ездят на серьезных мощных мотоциклах, я рванула на бездорожье. Проехала около семидесяти километров, ругалась самыми последними словами и поняла, что необходимо что-то менять. Тем более что однажды передо мной появилась развилка – по одной дороге я через 500 километров оказалась бы дома, а по другой лежало 2,5 тысячи километров через весь Эквадор. Я выбрала путь подлиннее. Отъездила я на том байке месяца четыре.
Корр.: И тут в твоей жизни наконец появился настоящий большой мотоцикл…
– Сначала в ней появился один очень интересный человек, с которым я приехала в Алматы. Это мой друг, партнер и попутчик Майкл Джонс. Он американец из Атланты (штат Джорджия). Профессионально Майкл занимается страхованием строительных проектов. Ему 74 года, и 40 из них он посвятил мотоциклам. Профессионально занимался эндуро, одерживал победы в различных мотосоревнованиях и неоднократно травмировался. Майкл много путешествовал по США, но его первой международной поездкой стало путешествие в 2008 году из Пекина через материк Евразия в составе группы из 20 человек. Поездка заняла четыре месяца.
– У меня всегда была мечта добраться до Антарктики, – рассказывает Майкл. – И вот я написал завещание, сказал детям: «Я, скорее всего, не вернусь». В 71 год выехал из США на мотоцикле один. Гватемала, Гондурас – названия этих стран так страшно звучали, но я благополучно добрался до Колумбии…
– А потом я вдруг в фейсбуке вижу сообщение, что Майкла ограбили в эквадорском аэропорту и среди прочего украли новый амортизатор от его Honda Africa Twin, – снова вступает в разговор Юлия. – Меня это так задело! Знакомого байкера обокрали в «моей» стране?! К тому времени я прожила в Эквадоре уже лет пять. Я пишу Майклу: «Через восемь часов буду в столице, в Кито, попьем кофе». Майкл потом признался, что не очень поверил в мое обещание. Но я приехала. И неожиданно получила от него предложение ехать дальше вместе. Решиться было непросто. Я долго думала, часа два, пока не поняла: думать не нужно, надо садиться на байк и ехать. В это время я встретилась с людьми, которые продали мне в Эквадоре мой китайский мотоцикл, и они пообещали предоставить более мощный байк, если я соглашусь быть амбассадором бренда в их стране, буду путешествовать и потом выкладывать истории в фейсбук. Теперь я им гордо заявила, что мы с Майклом планируем добраться до Антарктики. Они сказали: «Вау!» Так мне с большой скидкой достался 47-сильный Benelli TRK 502 X с водяным охлаждением, шестью скоростями и антиблокировочной системой. Неделю я его роняла, привыкала к весу и габаритам, осваивала управление. Мне сделали для мотоцикла дуги. Потом я проехала на нем 55 тысяч километров, по горам, нередко на высоте более трех тысяч метров. Мотоцикл не слишком тяжел, у него неплохие качества проходимости. Кстати говоря, в Европе Benelli TRK 502 X два года подряд признавали лучшим в классе.
Мой Benelli 502 был четвертым, проданным в Эквадоре. О нем в стране мало знали и побаивались приобретать. Людям было интересно услышать отзыв об этом байке от человека, проехавшего весь континент и вернувшегося в Эквадор. Мотоцикл был на гарантии до 27 000 километров. Я проехала на нем в два раза больше. По пути следования меня соответственно передавали от одного официального сервисного центра к другому – из страны в страну. Но ремонтировать ничего не пришлось, все свелось к заменам масла, фильтров и сервису по колесам. В Аргентине эта модель очень популярна. В день я там встречала 4–5 мотоциклов Benelli 502.
В трех местах на планете есть музеи бренда, он ведь довольно старый. В том числе и в Сан-Рафаэле, в Аргентине, есть шикарный музей мотоциклов Benelli. Там проходят экскурсии, тематические мероприятия, даже своя маленькая гостиница есть, где все выполнено в стиле именитого итальянского бренда. Я поделилась своими впечатлениями от мотоцикла в этом музее, а потом и в Эквадоре представила презентацию модели.
На новом мотоцикле я вместе с Майклом прежде всего отправилась в Перу. Мы побывали в Мачу-Пикчу, на озере Титикака, которое лежит на высоте 3800 метров. Потом спустились по очень непростой дороге к побережью океана, к границе с Чили и там узнали, что границу закроют на карантин в связи с COVID-19. Так на 21 месяц мы застряли в Перу.
Корр.: На какие деньги вы все это время жили?
– Мы выдержали «блокаду» благодаря Майклу. Он планировал поездку много лет, серьезно готовился. Правда, тут появилась я… Но последние четыре месяца пребывания в вынужденном заточении я работала, правя позвоночники в перуанских селах. Кстати говоря, у меня часто спрашивают, где брать деньги на путешествия. Знаете, лучше всего, если у вас есть умения, позволяющие быть полезным людям. Тогда, где бы вы ни оказались, без куска хлеба не останетесь.
За 21 месяц, когда перуанская граница была закрыта, я наездила по стране более 30 тысяч километров. В отеле в карантине мы честно отсидели 40 дней, а потом отправились кататься по стране. А карантин еще не был снят, поэтому на блокпостах нас иногда останавливали, направляя холодные стволы калашниковых. В то время я учила испанский по указам президента Перу – выходит новый, я читаю, пытаюсь понять… В общем, мне стало хватать моего испанского для того, чтобы разжалобить полицейских на карантинных кордонах. Они пропускали нас, наверное, нередко считая меня страной, чудаковатой женщиной.
Корр.: Выходит, от ковида вы удрали?
– Нет, не получилось. Мы подхватили его в Бразилии, а первые симптомы проявились на высоте, мы преодолевали перевалы 4300–4800 метров над уровнем моря, где кислорода и так-то не хватает. А жили мы в Андах на высоте трех тысяч метров. Меня болезнь быстро отпустила, я проболела дня четыре, а Майклу делалось все хуже и хуже. Причем мы думали, что это какая-то лихорадка, так как нас до этого сильно покусали москиты. В результате Майкл оказался в больнице на искусственной вентиляции легких. В критической ситуации нас выручили местные пожарные: они безвозмездно дали нам баллон кислорода. А потом я на мотоцикле через каждые два дня ездила за двадцать километров в соседнюю деревню, чтобы менять и заправлять баллоны. Так мы и выкарабкались. Потом вирус нас настигал еще раза два, но все обходилось уже гораздо легче.
Как-то мы ехали через глубокую Патагонию, уже в глубине континента заезжаем в крошечную деревушку на десяток домов и видим генератор для зарядки электробайков с наклейкой «Long Way Up» от мотопутешественников Юэна Макгрегора и Чарли Бурмана. Это устройство осталось в деревушке со времени их путешествия от Антарктики до Аляски на электробайках. А рядом с этим аппаратом для зарядки стоит зачуханный старый дизельный генератор и четыре пластиковые баклажки с топливом. В этом месте – Бахо-Караколесе – многие путешественники испытывали проблемы с бензином, если брали его недостаточно. Заправка там работает нерегулярно, и можно застрять на два-три дня, так как ближайшая заправочная станция отстоит на 250 километров.
В Патагонии приходится преодолевать расстояния на мотоцикле постоянно под углом, так как ветра там сильные и практически непрерывные. Нам там доводилось видеть, как по причине ветров и движения под наклоном колеса байков стачиваются на конус.
Корр.: А как меняет человека большое путешествие?
– Да, вопрос любопытный. Сама я не была дома, в Алматы, три года и полтора месяца. Сразу признаюсь, что от дома отвыкаешь. Дорога насыщает огромным количеством впечатлений и событий. Все меняется, как в калейдоскопе, ты видишь новые места, пробуешь незнакомую пищу, общаешься с людьми, живущими в иной культуре. Когда возвращаешься домой, тяжело усидеть на месте. Я в Алматы улаживаю кое-какие бытовые вопросы, но меня уже непреодолимо тянет на байк и в путь. В общем, если ты отправился в путешествие, прежним человеком ты уже не будешь. Станешь и режим работы, и заработок примерять к возможностям отправиться в дорогу.
А еще, знаешь, после того как я побывала в нескольких странах мира, я стала иначе воспринимать природу Алматы. Раньше я много чего не замечала или считала какой-то данностью, обыденностью. Но природа нашего города и вокруг него тоже прекрасна и неповторима.
Корр.: История с мотоциклистами, по-моему, часто история одиночек. Люди на мотоциклах, конечно, иногда сбиваются в стаи, но это всегда сообщество индивидуалистов.
– Да, ты прав. Путешествовать хотя бы даже вдвоем, не говоря уже о большем числе в компании, на мотоциклах непросто. Дело в том, что у каждого байкера свой характер, свой темп движения, собственный стиль управления. Нюансов немало. Слить их в единое целое непросто. Мы с Майклом за три года научились слышать друг друга, уступать друг другу. Мы едем всегда очень размерено, не спеша, не дубасим по тысяче километров за день. Мы любим останавливаться в красивых местах и можем полчаса сидеть под деревом, любуясь горами, попивая кофе из термоса и жуя печенье. В день мы обычно преодолеваем 200–300 километров.
Корр.: Но это не подталкивает тебя от мотоцикла к автомобилю?
– Нет, абсолютно. Из машины я ничего не вижу. На мотоцикле ты открыт миру. Мы едем на байках в дождь, град, снег. Наверное, можно было бы в один из таких моментов сесть на обочину, разреветься от души и заявить, что дальше никуда не поеду. Но я этого не сделала. Я сумела преодолеть не только дорогу, но и саму себя. Это дорогого стоит.
Бывали ситуации, когда едешь часов восемь, промок под дождем весь до нитки, а в душе какой-то азарт, веселый кураж. И начинаешь получать удовольствие от того, что прорываешься через некомфортные обстоятельства. Ну да, мокрая, грязная, пальцы мерзнут и не слушаются… Но тем приятнее потом комфорт, тепло и уют.
Корр.: Что тебя больше привлекает в путешествии – борьба с собой или овладение техникой?
– Думаю, нам обоим больше всего нравится видеть что-то новое. Когда путешествуешь на большие расстояния, начинаешь осознавать, какие мы, люди, маленькие, как велика и могущественна природа. Мы в дороге общаемся по радиосвязи, рассказываем друг другу разные истории или даем пояснения об увиденном. Майкл изучал геологию, он по земным пластам, например, видит некоторые закономерности формирования ландшафтов. Быт людей в разных странах тоже отдельная история. Культурные традиции очень интересны. Путешественники воспринимают землю как планету.
Корр.: Культура вождения в разных странах сильно отличалась?
– О да! Одна из самых тяжелых в этом смысле ситуаций – в Перу. Иногда там на дороге люди ведут себя просто неумно, подвергая опасности и себя, и тех, кто находится рядом. Движение там даже в городах практически не контролируется, а уж на горных дорогах и вовсе – всяк сам себе хозяин. Поэтому хаос на дорогах грандиозный. Кроме того, иногда уязвленное мужское самолюбие заставляло мужчин за рулем автомобилей пускаться в гонку со мной, если я их опережала на байке. Таких мы всегда пропускали вперед, чтобы не рисковать. Кресты на обочинах дорог в Перу и Боливии – очень распространенное явление, да и по всей Южной Америке, пожалуй.
Корр.: Автопарк старый?
– В городах ситуация пестрая, а в горах это в основном старые форды и тойоты. То же самое и с сервисом: есть цивилизованные современные станции обслуживания, а есть, что называется, «арык-сервис». В Кито, столице Эквадора, есть единственный мастер, обслуживающий мотоциклы всех мотопутешественников, проезжающих через страну. Это молодой человек по имени Мартин, работает он эффективно, добросовестно и быстро.
Корр.: Соотечественников в Южной Америке встречать доводилось?
– В Аргентине я встретила немало земляков из Казахстана. Может быть, потому, что в Аргентине, так же как и у нас дома, очень любят мясо. Но вместо лошадей, верблюдов и овец там разводят гуанако. Это очень коварные животные, особенно опасные для мотоциклистов. Они ждут, когда до двигающегося транспорта остается метров десять, и внезапно перебегают дорогу. Некоторых путешественников привлекла в те места аяваска – галлюциногенный отвар, получаемый из лианы.
Корр.: И ты пробовала аяваску?
– Зачем? У меня было другое средство, расширяющее сознание и горизонты, – мой мотоцикл.
Корр.: Каковы ваши дальнейшие планы?
– Мы хотим проехать на мотоциклах по Соединенным Штатам. Я там не была, и хотя маршруты в Штатах уже наезженные, мне все равно интересно. Потом, летом 2023 года, хотим податься на Аляску. Может быть, проедем и по России.
Корр.: Благодарю за беседу и желаю множества приятных впечатлений в ваших предстоящих путешествиях, о которых, я надеюсь, ты расскажешь читателям нашего журнала.
Беседовал Андрей Сафонов
